Когда Вите было семь лет, он, как и положено, пошел в школу. В его жизни многое изменилось. Теперь мама не забирала его вечером из садика и не вела за ручку домой. Он же уже школьник, он большой. Ему выдали ключ от входной двери на тесемке, которая висела на шее. И нужно было научиться самому открывать замок. А это было так сложно. Замок был тугим, трудно было найти правильное положение ключа в замочной скважине, трудно было повернуть ключ нужное число оборотов, ключ все время норовил застрять где-то на полдороги.
Витя стоял на лестничной площадке и тренировался управляться с ключом. Рядом стояла уставшая после работы мама и раздраженно вздыхала: “Что же ты такой неуклюжий, я же не могу бросить работу из-за тебя”. Вите было горько и очень страшно. Он боялся подвести маму, боялся не справиться, а больше всего боялся оказаться в одиночестве на пустой и холодной лестничной площадке, наедине с неподатливым замком, так близко и так одновременно далеко от теплого и уютного дома.
Сейчас Вите уже почти 40. Он пришел ко мне потому, что все в жизни, вроде, нормально, но почему-то, просыпаясь каждый день, тошно от того, что блаженное забытье сна осталось в прошлом, а сейчас начинается новый день.
Мы говорили о многом, но разговор, как по спирали, возвращался к отношению к себе, к недовольству собственным “нытьем”, к тому, что пинки в стиле “соберись, тряпка” почему-то не оказывают “волшебно-мотивирующего” воздействия, про то, что собственное эмоциональное состояние вызывает у Вити раздражение и злость. Он говорил даже, что ему хотелось бы навсегда изгнать из себя эту “ноющую, недовольную и слабую” часть, похожую на плачущего ребенка.
В определенный момент времени Витя вспомнил тот самый эпизод, про семилетнего мальчика, стоящего в страхе перед запертой дверью квартиры, с непослушным ключом в вспотевших от ужаса и беспомощности руках. Когда я спросила, какие чувства вызывает этот мальчик, Витя ответил привычное - злость, раздражение. Но потом, за этими чувствами, конечно же, привнесенными извне, все-таки нашлось место для сочувствия, жалости, желания защитить, успокоить, обогреть, погладить по голове, нашептать на ушко что ласковое и бессмысленно-нежное.
И эта встреча стала одним из поворотных моментов нашего с клиентом пути к новому отношению к себе. Пути, на котором беспощадная критика меняется на сочувствие и поддержку, пинки и тычки - на предложение помощи, злоба и раздражение - на сострадание, принятие и любовь.
P.S. Как и во всех остальных моих клиентских историях, образ Вити - сугубо собирательный, в значительной степени основанный на моих фантазиях и жизненном опыте.